Начало декабря. Земля уже укуталась в густую снежную шубу, солнце более ее не грело, а мороз с каждым днем становился все сильнее. Наступало тяжелое время для всех жителей Зоны: холод вынуждал блуждать в вечном поиске жилища, значительно сбивал дух, да и еды становилось намного меньше. Собаки покрывались густой шерстью, но значительно худели, многие даже погибали, особенно трудно было кормящим сукам, которые наблюдали за тем, как слабеет их потомство. А ведь зима только начинает набирать обороты, температура будет падать и вскоре достигнет отметки -30 - суровые условия для уличной жизни. К счастью, сейчас в этом месте было безветренно, пушистый снег не летел в морду и не колол глаза, да и зимний ветер, знаете, способен пронизывать до костей. Неподалеку приятно журчала река, которую не смог сковать мороз, и она продолжала оставаться кристально-чистым источником воды. Медленно, но верно начинало смеркаться, и в силу зимней поры вскоре земля погрузится в непробудную тьму, пока утренние лучи солнца не развеют черную дымку.
Фрр, - глухо раздалось в зимней тишине, нарушаемой звонким хрустом пушистого снега. К реке приближался зараженный волк. Шаг его был привычно тяжелым и уверенным, словно подминал землю под себя. Из широких ноздрей хищника вырывался густой белесый пар, моментально устремлявшийся к темнеющему небу. Куда же ты запропастилась? Мы же договорились... - разговаривал с сам собой Терас, обдумывая, что же могло задержать Ренон. Если она не придет в назначенное место до темна, то волку придется отправиться на ее поиски. Даже мутация не смогла разрушать той крепкой эмоциональной связи, которая много лет назад возникла между Терасом и Ренон, возможно, именно поэтому оба существа не стали беспощадными убийцами, как другие псайтеры. Стабильность в их теплых отношениях сохранила чувства, эта парочка была такой же, как и прежде, только теперь страшной. Хотя, кто знает, как они отреагируют на посторонних, ведь они тщательно избегали незнакомцев. Их было только трое: Терас, Ренон и весь остальной мир. Шаг серого зверя иногда замедлялся, и волк мотал головой по сторонам, жадно втягивая морозный воздух и тут же выдыхая, пытаясь вычислить Ренон. Но ее все не было, тогда Терас позволил себе занервничать. Куцый хвост хищника импульсивно ходил из стороны в стороны, потом вновь замирал, вздрагивал и вновь нервно ходил из стороны в сторону.
Тем временем расстояние неумолимо сокращалось, и до носа волка донесся сладкий запах лесной реки, Терас был совсем близко. Горло самца было иссушено, так как Терас шел достаточно долго, и поедание снега уже не могло удовлетворить потребности в воде. Вы могли бы сказать, почему бы не остаться в городе? Что же, по городу ходили озверевшие собаки, которые были готовы пойти на все, чтобы набить свое брюхо, поэтому было нередко такое понятие, как каннибализм. Поэтому было бы очень неприятно наткнуться на свору псов-каннибалов и стать их ужином, против такого движения волк и собака - просто ничто. Да и как было подмечено ранее, Терас и Ренон не были дикими, хоть они и слепые. Поэтому парочка старались всячески избегать потенциальных мест скопления собак и предпочитали вообще убираться подальше от города. А поскольку Терас был волком, то он вполне мог добыть себе с Ренон ослабшее парнокопытное или кого-нибудь поменьше, так и жили. К тому же в лесу было достаточно укрытий, в которых можно было переждать непогоду и сильные морозы. На этой территории они были одни, они были своеобразными собственниками, в то время как город превращался в арену битвы за выживание.
Массивная голова осторожно опустилась к водной глади, и черный шершавый язык начал ритмично захватывать живительную влагу, которая словно бальзам обволакивала всю пасть и горло. От наслаждения серый хищник зажмурил глаза, казалось, он никогда не сможет окончательно насытиться лесной водой, родной водой. Утолив жажду, Терас вновь осмотрелся, в надежде найти Ренон. С черных губ падали прозрачные капли воды, а вскоре морда волка покрылась седым инеем, прибавляя самцу года три возраста. Отойдя от кромки воды, куцехвостый вперил свой взгляд в глубь леса, хищный взгляд бродил из стороны в сторону, но приемная мамаша так и не появлялась. Солнце неустанно катилось к линии горизонта. Тогда волк взвыл, протяжно и гулко, его вой растекался по всему лесу, предупреждая всех присутствии зверя. Голос его был невероятно чистым и звонким, он был таким только для Ренон, для горячо любимой Ренон, которую, казалось, этот свирепый хищник любил больше свой жизни. Терас звал мать.

Вой оборвался так же внезапно, как и начался. Надеюсь, Ренон услышит призыв волка, по крайней мере, если находится в зоне досягаемости. И зачем она вынуждает его волноваться? Женщины странные существа, скажу я вам, впрочем, все мы странные, но женщины - особенно. Парочка псайтеров никогда не разлучалось так надолго, а если и разлучалась, то Ренон всегда приходила вовремя, без опозданий, словно шестым чувством улавливала тот момент, когда надобно появиться. Впрочем, оно и не удивительно, что собака запаздывает: она была уже не молода, ее шелковистая шкурка покрылась сединой, лапы ослабли, только в карих глазах сохранялось невероятно сильное желание жить и вся бодрость молодости. Эх, старушка ты моя, когда же приковыляешь, а? Серый зверь вновь фыркнул, усмехаясь над своим вопросом, после чего взгляд его споткнулся о какое-то инородное тело. Незнакомка! В нос ударил резкий, неведомый Терасу запах суки, отчего тот несколько раз глухо фыркнул, подобно недовольному чем-то коню. Хрупкое, изящное тельце жалось к дереву и пыталось укрыться за ним, но было слишком поздно. Хищный взгляд завис на незнакомке, из головы улетучились все мысли так же, как улетучилась тревога о Ренон, и возник один вопрос: Что это хрупкое создание забыло здесь, в лесу? Эта мысль совершенно сбила волка с толку, ибо в его голове никак не мог уложиться тот факт, что эта изнеженная собачка вообще способно отойти от города, от людей и, наверняка, от стаи. Терас развернул корпус, и теперь его громоздкое тело было обращено точно к белой незнакомке. Сделав шаг вперед, зверь повторно втянул морозный воздух, считывая информацию о собаке по ее запаху и запоминая его. Хотя, возникал еще один вопрос: а оставит ли хищник незнакомку в живых, и, в таком случае, стоит ли запоминать ее? Внутри забурлило инстинктивное желание вечной погони, поэтому решение бежать - было бы не самым разумным поступком белой особи.
-А я думал, такие, как ты, должны сейчас лежать в ногах хозяина и греться у камина, - нарушил зимнюю идиллию грубый волчий голос. Это была не усмешка, это было неумение общаться с посторонними, т.к на протяжении многих лет Терас контактировал лишь с Ренон. К этому факту прибавлялось и то, что волк был крайне прямолинеен и говорил все, что думал, а о суке он думал именно так. Как может выжить подобное существо без человека? Неужели у этой хрупкой конструкции хватает сил, чтобы выжить в уличных условиях? Впрочем, эта особь наверняка принадлежала к какой-нибудь своре, которая и помогала ей выжить. Куцый хвост серого вздернулся и принял параллельное земле положение, таким образом предупреждая незнакомку не делать излишних резких движений, пускай лучше стоит на месте и надеется на благосклонность судьбы. Терас неторопливо начал приближаться ближе, всматриваясь в суку еще более пристальным взглядом, хотя в целом он сохранял спокойствие, и в нем не просыпалось желание отужинать легкой добычей, впрочем, даже сам зверь не знал, продержится ли такое настроение долго. Чем ближе приближался хищник, тем отчетливее можно было различить покрасневший белок и то, до каких размеров мутировал куцехвостый. Особой отличительной и несколько (а, может, и не несколько) пугающей чертой зверя была массивная цепь, обвивающая его шею, звенья которой противно позвякивали при малейшем движении Тераса, что происходило и сейчас.
И теперь, взглянув на эту картину незаинтересованным взглядом, красота зимнего пейзажа, мелодичное журчание ручья, невероятно красивое небо, оттенки которого варьировали от темно-синего до кроваво-красного цветов, звонкий хруст снега и лесной пейзаж отходили на задний план, на передний же план выдвигались два живых существа, совершенно случайно, по воле случая столкнувшиеся в необъятном лесу.  Казалось бы, как велик этот мир, и как мала вероятность подобной встречи, но, тем не менее, она случилась. Здесь и сейчас находились совершенно разные по своей натуре божьи твари, вперив друг на друга свой взгляд и не желая выпускать незнакомца из виду. Что случится дальше, будет ли эта встреча счастливой или, наоборот, трагичной? Что ж, все это теперь зависит только от тех, кого вы видите перед собой: от серого хищника и от белой борзой. Ситуация накалялась.

Да кто ты такая?! Мысль молниеносно пронзила разум волка, после чего он наконец-то осознал, как перестроилось не только его телосложение, но и черты его характера. Ранее Терас пропустил бы все мимо ушей, пожал плечами и поплелся бы прочь от столько некультурного собеседника, теперь же он чувствовал: он чувствовал, как где-то в о области желудка зарождается раздаривающее зудение, отчего дыхание несколько учащается, и просыпаются такие чувства, которые ранее волк не умел чувствовать - острое недовольство, желание поставить зазнайку на место. Он чувствовал, как его начинает выводить неповиновение и то, когда что-то идет не так, как ему хочется. Уверяю вас, такого раньше не было, но все когда-нибудь меняется. Конечно, зверь не прокручивал в голове эпизод, как его клыки-ножи терзают атлетичное белое тельце, а желудок попутно наполняется собачье плотью. Нет, что вы. Терас хотел лишь уважения к себе, пускай даже фальшивого, но уважения. И что взамен? Ядовитые фразочки о какой-то наивности?
-У тебя рассудок помутился от страха, - выпалил серый зверь, когда незнакомка бесцеремонно начала приближаться ближе, да еще и гордо задрав голову. Не дерзость ли? Тем временем стройное тельце продолжало приближаться, и вскоре расстояние сократилось до минимума, хищник мог чувствовать тепло, исходящее от бока суки. Пожалуй, это стало пиком, конечной точкой терпения Тераса, мутировавшая кровь взяла верх, пробуждая крайне радикальные чувства, затаившиеся в самых темных уголках еще живой души. Куцехвостый оторвал передние лапы от земли и резко дернулся в сторону, упираясь ими рядом с незнакомкой, таким образом преграждая той путь. Клыкастая морда самца нависла на мордой суки, сквозь клыки цедилось горданное, предупреждающее рычание, а черная губа нервно подергивалась в такт рычанию. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Звенели звенья цепи, и этот нервирующий звук идеально сплетался с волчьим рыком, нагнетая обстановку. Морда зверя была направлена немного вниз, и пасть в любой момент готова была обхватить мордашку незнакомки, как обычно и делают волки, подтверждая свое доминирование. Разноцветные глаза внимательно следили за реакцией 'подмятой' под волка собаки, чтобы в любой момент отразить неразумную в данный момент атаку, но кто знает, что может выкинуть испуганный мозг. Грудь волка тяжело вздымалась, когда тот заглатывал очередную порцию морозного воздуха, и так же тяжело опускалась, когда разгоряченный воздух вырывался из пасти; незнакомка прекрасно могла ощутить эту ритмичность, грудь куцехвостого находилась совсем близко от ее груди, слегка касаясь ее и подталкивая при вдохе. Неполноценный хвост сохранял параллельное земле положение и временами подрагивал, выражая раздраженность серого, которую, впрочем, можно было с легкостью уловить и без хвоста. И все же надо отметить одну очень важную вещь для данного периода жизни Тераса - волк бы не позволил себе накинуться на суку, какая бы реакция не последовала в дальнейшем, точнее, волк бы мог себе позволить, а вот его совесть и сохранившиеся пережитки прошлого - ни за что. Почему? Наверное, Ренон сохраняла память о его прошлом, т.к знала серого зверя наизусть, поэтому Терас и старался вести себя так, как раньше, а не так, как должен вести себя псайтер. Тем не менее, весь его внешний вид говорил об обратном, взглянув на него со стороны, можно было с уверенностью заявить, что это настоящая машина для убийств, которой достаточно лишь искры, чтобы вся его агрессия и злоба вспыхнули и пустились в пляс. На костях других. Но нет, волк еще не перешел эту границу, он перейдет ее, когда самое трагичное событие в его жизни перевернет все, вывернет зверя наизнанку, все чувства, все надежды, всё.
Итак, Терас хотел лишь добиться уважения со стороны незнакомки, которая так бесцеремонно решила продемонстрировать либо свою отвагу, либо свою глупость. Впрочем, ее было за что уважать, хотя бы за то, что она не пустилась наутек. Может на это были какие-то причины? Возможно. Грудь хищника начала толкать суку в сторону, и теперь это явление было связано не с процессом дыхания, а с тем, что Терасу так хотелось. Массивная туша уверенно вынуждала незнакомку сдвигаться в сторону, а нависшая сверху пасть не давала возможности сбежать, по крайней мере, не покалечившись. В этой ситуации по зверю никак нельзя было сказать, что в его намерения не входит потрепать суку, но вы же знаете, что внешность обманчива, хоть и так убедительная в случае волка. Не знаю, заметила ли незнакомка, но куцехвостый толкал ее в сторону реки. Зачем?

Абсолютное подчинение - вот какова была реакция белой особы, которая в знак подчинения все сильнее прижимала мохнатые уши к изящной голове. Впрочем, а чего вы хотели? Только тот, кому надоело жить, станет затевать перепалку с волком, и хоть им еще не овладело безумие, обволакивая некогда чистый рассудок плотной пеленой безрассудства, противостоять зверю - безумие. А такое случается, когда на пути попадается безумная сука, выпячивающая свой 'королевский' нрав и пытающаяся доказать, что она пуп земли, и никак иначе. Обычно, они кончают плохо: либо вспоротое брюхо, либо проломленная черепушка или, в лучшем случае, поломанная конечность. Белой незнакомке такое не грозило. Терас уже был удовлетворен тем, что незнакомка подчинилась, демонстрируя свою слабость и покорность. Рык куцехвостого стал утихать, лишь только легкое, предупреждающее порыкивание продолжало цедиться сквозь клыки, но оно уже было намного мягче, чем прежде. Еще пару десятков сантиметров, и лапы борзой уже бы были в воде, но хищник остановился, и лапки остались в сухости и сохранности, по крайней мере, пока. И что дальше, спросите вы? Что последует дальше, когда жертва уже загнана, когда отрезаны все пути к отступлению, когда судьба собаки находится во власти волка? Для начала стоит все-таки вернуться к тому, что в планы Тераса не входила кровавая расправа и прочие вариации данного действия, он хотел добиться уважения и опасения со стороны наглой суки, поскольку, цель была достигнута, то зверю уже было не нужно нависать над хрупким тельцем незнакомки, продолжая вжимать ее в землю. Она поняла урок и вряд ли будет в дальнейшем играться с куцехвостым.
-Только рискни шкурой, - грубо выпалил зверь и клацнул клыками у самого носа собаки, таким образом ставя точку в своем уроке. Серый отклонился назад, и голова приняла прежнее положение, теперь над ухом борзой не издавалось гортанное рычание, и она была относительно свободна: пути отступления пристально контролировались разноглазым, но пространство сверху было свободно,  от чего, наверняка, суке становилось легче дышать, и уж тем более стало менее страшно за то, что в любую секунду волчьи клыки могут сомкнуться на ее морде.
Самец повел левым ухом, отводя то назад и от конечной точки возвращая его в прежнее положение, Терас старался уловить шаги Ренон, которая уже надолго опаздывала и пропускала все самое интересное. Однако, все было тихо, лишь журчание реки нарушала тишину. Серый гулко выдохнул, выпуская из ноздрей струю белесого пара и при этом не сводя глаз с незнакомки, отчего могло сложиться мнение, что волк недоволен белой особой, однако это недовольствие было припасено для мамаши. Хотя 'недовольствие' все же не то слово, которое следует употребить. Терас в принципе не мог испытывать к своей приемной матери негативных эмоций, подобного волк никогда не испытывал и вряд ли когда-нибудь будет, Ренон была для него идеалом, образцом, на который нужно ровняться, и перечить ей, значит, словно отречься от веры. Впрочем, чтобы разобраться в отношениях этой парочки нужно углубиться и разобраться, уж очень эти отношения были не типичными для волка и собаки. Где вообще такое слыхано? Но привычка есть привычка, от нее очень трудно избавиться, особенно, когда привычка предстает в лице живого существа.
Итак, Ренон не было, внутри зверя начало зарождаться волнение и готовность мчаться и искать свою старушку, однако разумнее было остаться на месте, чтобы не бродить по всему лесу и пытаться найти друг друга, к тому же, если бы что-то случилось, Ренон наверняка подала бы звуковой сигнал. Да еще нужно учесть и то, что перед куцехвостым находилось незнакомое существо собачьего рода, и Терас, опираясь на инстинкты хищника, а точнее хищника и жертвы, не хотел выпускать незнакомку из своих лап. Все эти факты, сложившись воедино, вынудили Тераса остаться на месте и ждать, попутно изучая суку. Волк очень долгое время не встречал других собак, поэтому ему было интересно пронаблюдать за реакцией незнакомки, да и оценить, могут ли такие особи представлять угрозу. Именно эта незнакомка - вряд ли, да, она была юркая и скоростная, но только эти способности никак не смогли бы спасти ее в данной ситуации, она была, по-видимому, утомлена, и вдобавок прижата к реке. Теперь ей оставалось стать объектом наблюдения. Что с ней станется? Отпустит ли ее серый зверь или же эта встреча закончится весьма трагично?

Незнакомка оторопела. Движения ее стали скованными и сухими, вся уверенность характера улетучилась, развеялась в морозном воздухе. И это не могло не радовать серого зверя, который наглядно продемонстрировал, кто здесь хозяин и как следует вести себя в его обществе. К счастью для борзой, это все, чего хотел Терас, ибо будь на его месте матерый псайтер - пиши пропало. Пара шажков вперед, после взгляда с опаской на ледяную воду, и незнакомка сумела выжать из себя набор связанных слов, с трудом и страхом, но смогла. Желваки волка импульсивно содрогнулись от услышанного, но рычание больше не тревожило замерзший воздух, напряжение медленно пошло на спад, но это еще не означало, что белой особе можно расслабиться.
В ответ на речь белохвостой, волк смирил собаку строгим, раздраженным взглядом разноцветных глаз. Не знаю, по какой причине незнакомке вообще потребовалось отвечать на команду куцехвостого, то ли от испуга, то ли от чего-то еще, но в любом случае, по мнению зверя, ответ был лишним. Урчание, доносившееся из брюха собаки, вынудило спонтанный смешок вырваться из клыкастой пасти, по которой позже пробежался черный шершавый язык, ставший еще одной жертвой мутации, отчего на нем не осталось ни следа розового цвета.
-Проголодалась? - не без иронии спросил волк строгим голосом, -Тоже? - спустя несколько секунд добавил хищник, 'очень' тонко намекая на то, что его брюхо тоже пусто и было бы не прочь набиться кровавым мяском. Хотя, на самом деле волк не был настолько голоден, просто хотел понаблюдать за реакцией незнакомки. Да, на тот момент он был не прочь поиграться с собеседником в психологические игры, однако со временем эта черта развеется и не оставит и следа. Все-таки душевные раны являются серьезным толчком для перестроения характера, даже радиация не влияет на это в такой степени, да и кто бы мог подумать, что эта страшная зверюга вообще может испытывать глубокие чувства. Скоро все изменится, скоро душа куцехвостого покроется плотной броней, через которые смогут просачиваться лишь скверные чувства: ненависть, злоба, агрессия. Если незнакомка останется жива, и ей посчастливится встретить волка в будущем, то ей знакома будет лишь его оболочка, но никак не ее содержание. А, собственно, зачем смотреть в будущее? Продолжим.
Тем временем, пока взгляд хищника вгрызался в белое тельце, сердце Тераса начало отбивать другой ритм, сердцебиение по неизвестным причинам участилось, отчего дыхание волка стало тяжелым, шумным. Псайтеры могут тонко чувствовать окружающую среду, благодаря своим пси-полям они могут уловить многое, что недоступно обычным существам. Ранее такого не происходило, поэтому куцехвостный начал нервно порыкивать, не понимая, что с ним происходит. На душе стало неспокойно, даже недавняя знакомая отошла на второй план, теперь взгляд разноглазых очей смотрел сквозь суку, будто волк пытался смотреть внутрь себя, а не на окружающие его объекты. Задержав взгляд ни на чем, серый зверь глубоко вдохнул и резко выдохнул, пытаясь усмирить сердце, однако это не помогло, и взгляд невольно метнулся в лесную чащу, его тянуло туда, словно магнитом. Лишь краем глаза Терас следил за незнакомкой и за ее действиями, при этом во взгляде его не было рассеянности, отстраненности от реального мира, лишь сосредоточенность, поэтому серый был готов пересилить тягу к лесной чаще и принять меры по отношению к белохвостой, если та решит, что у нее появился шанс безнаказанно удрать. Куцый хвост рефлекторно вздернулся вверх и принял параллельное земле положение, являясь показателем настроения зверя. Что за чертовщина здесь происходит? Недовольно бурчал волк, пока взгляд его утопал в темной чаще, ведь солнце уже практически скрылось за горизонтом, оставляя за собой слабый фиолетово-алый след.